— Это он?

Гм… не понял…

— Да.

Я обернулся. Со стороны кухни в зал входил Сергей. Я не смог вспомнить, как он был одет в прошлый раз, но теперь его словно вынули из того же инкубатора, что и Ярмольника с остальными. Темные брюки, куртка. Ботинки для путешествий. На поясе дубина и пистолет. В руке он держал ту самую сумку. Холодильник для овощей оказался не самым надежным укрытием.

— Ничего не скажешь? — повернулся колдун ко мне и сделал что-то глазами. Как-то так дернул одновременно и бровями и веками вверх, а потом так же быстро вниз. Причем глаза в этом тоже участвовали. Это не было что-то, что прям поражало. Вполне возможно, Джим Керри в лучшие годы умел не хуже. Но впечатление необычности производило явное. Теперь, очевидно, что ни мне, ни Кате тогда не показалось.

— Ты не русский? — спросил я немного пришиблено.

С прошлого раза колдун переоделся. Поменял ботинки и безрукавку с высоким воротом, все то же, во что были одеты его, очевидно, подчиненные. Единственное, что осталось с прошлого раза — стальная перчатка, что покрывала его левую руку. Стальная с чуть зеленоватым отблеском.

— Неужели так заметно?

И вот! Снова то же движение глазами! А еще голос. Про «нерусского» я сказал именно из-за глаз, но акцент у него тоже был. Неявный, но все же заметный. Наверно, так мог бы говорить проживший много лет в России… француз. Ну да, я еще когда в первый раз его увидел, про Францию подумал.

— Что вам нужно от меня? — я перевел взгляд с колдуна на Сергея, но тот даже не посмотрел в ответ. Похоже, от Сергея тут мало что зависело.

— Хороший вопрос, — «француз» закрыл глаза на секунду или две. — Как ты сам считаешь? Если бы ты был на моем месте, что бы ты хотел от себя узнать.

Интеллектуал недоделанный…

— Я думал, дело в сумке.

— Как видишь, не в ней. Еще предположения?

— Тело того колдуна, который тогда меня спас, — произнес я после короткой паузы. Ну, а что? Натравлю его на священника, хоть займут друг друга.

— И зачем? — с интересом переспросил колдун.

— Вдруг, там какие-то были амулеты или еще что…

— А почему я их сразу не забрал?

— Ну, не знаю…

— Ладно, еще варианты?

— Я…

— Понятно.

«Француз» снова прикрыл глаза. Кажется, это тоже был какой-то жест, а не обычное моргание. Потом он поднял левую руку, ту, что в печатке и указал на меня.

— Эй! Стой! — меня вдруг захватили недобрые предчувствия. — Если бы ты сказал конкретнее…

Вспышка!

Меня укололо в грудь. Я упал. На какое-то время все исчезло, а после я ощутил себя лежащим на полу и думающим, что я мертв. Персонажем второго уровня, так сказать… Рана болела. Одновременно и в груди и в спине, будто меня пробило насквозь. Кажется, так оно и было. Но кроме того, я ощущал, и то, как жажда разгорается в области раны, стягивая к ней ресурсы со всего организма. Как и в последние разы, я не потерял над собой контроля, а вместо этого ощутил присутствие людей… и новый цвет.

— Да, неожиданно, — услышал я голос «француза». Не желтого в моем сознании, как обычные люди, а желтого с красным. — А я был уверен, что ты ошибся.

— Нет, я видел, что его укусили, — это уже Сергей. Вот его я ощущал, как и других людей до этого: такой желтый, даже бледно желтый цвет.

— И сумка была спрятана в комнате с тремя зомби?

— Да.

— Неожиданно.

— И что это зна…

— Тебя не касается.

Сделав над собой усилие — тело слушалось плохо — я перевел взгляд с потолка на колдуна. Хотелось видеть выражение на лице. Радует его эта неожиданность или не очень? Увидел выражение. И знаете что? Прав был старик Соломон: От многих знаний и печалей много. Или это по Первому каналу так говорили? Как бы то ни было, Француз смотрел на меня так, как все смотрят на оставшиеся после сборки-разборки скоростного велика лишние детали.

Мягко скажем, без энтузиазма.

— Вставай.

Это он мне?! Вообще-то я ранен!

— Тебе помочь? — колдун чуть шевельнул перчаткой.

И… я понял, что не очень-то и ранен.

— Я так и думал, — заметил он, когда я поднялся. И добавил, в сторону Сергея. — Вызывай машины.

«Француз» с Сергеем вышли из зала. Последний, проходя мимо, будто хотел что-то сказать, но, возможно, мне только показалось. Может, он хотел не сказать, а бросить вот этот взгляд, чтобы я потом гадал, что он означает. После меня снова окружили Ярмольник, Серп и их молчаливый товарищ с АК, и повторилась история с посадкой в «Гелендваген». В этот раз, их перед входом в «Дом Охотника» оказалось сразу четыре штуки. Сергей с колдуном так же сели в один из них.

Я снова оказался на заднем сидении, зажатый между Серпом и его напарником. Ярмольник, как и в прошлый раз, сел рядом с водителем. Я ни на секунду не переставал просчитывать варианты, но возможностей… хоть сколько-то очевидных не возникало. Меня контролировали, как минимум, двое. И целились, обязательно, в голову. Уже в салоне Серп с товарищем уперли приклады АК и ружья в пол, вытащили пистолеты. И, опять же, направили их мне в голову… ну, почти в голову. Они не держали оружие на весу перед моим лицом, наверное, это было неудобно. Они сложили руки на груди, оперев рукоять пистолета о сгиб локтя. Дуло пистолета Серпа смотрело мне то ли в плечо, то ли в сторону макушки, а его товарища — на кончик моего носа.

Будто, падлы, тренировались! Вот же зануды какие! Хуже меня…

Я с трудом выдохнул. Происходящее казалось мне до такой степени несправедливым, что приходилось прикладывать усилия, чтобы не начать истерить. Надо же было в такую историю угодить! Блин…

Я выдохнул еще раз. С нажимом, постаравшись задействовать диафрагму и нижнюю часть легких. Спустя пять или шесть таких вздохов немного успокоился.

Думай, Кирилл. Думай! Никогда ничего не потеряно, пока не выпрямились в мозгу последняя извилина. Нужно понять, из чего я могу извлечь преимущество. К примеру, мне теперь не целятся прямо в голову. Зато в машине совсем нет маневра: цигун цигуном, но эти качки мне и пошевелиться не дадут, разве что… разве что они совсем не качки. Истина познается в сравнении, так ведь? По сравнению с Фаиной Генриховной из соседней квартиры ты быстрый бегун, по сравнению со своим другом Васькой — средний, а по сравнению с Усейном Болтом ты не тянешь совсем. Качки ли Серп с коллегой по сравнению со мной, познавшим радость неокончательной смерти? Вряд ли. Скорей, они ближе к Фаине Генриховне. Преимущество? Преимущество.

А ведь я смогу выбраться. Почти наверняка смогу. Сломаю пару ребер выпрыгивая из машины, может, и пулю получу, но из пистолета, а не из АК, а это я смогу пережить. Если же выбрать момент, когда будем проезжать мимо мертвяков, а еще лучше: мимо «суперов»…

Рана все еще заживала. И я все еще чувствовал «точки». Немного странное ощущение, будто кальку накладываешь на бумагу. Это немного сбивало. Иногда я видел только обычный мир, иногда «точки» забирали все внимание, но когда получалось сосредоточиться — я одновременно видел, что в реальном мире происходит, и чувствовал мертвецов. Причем, на десятки метров вокруг. Зеленых точек, обозначавших, как я теперь понимал, обычных зомби было очень много. Так же встречались зеленые с примесью синего, иногда с примесью черного, а еще…

— Сиди спокойно, — велел мне неожиданно Серп.

Я не двигался! Почувствовал чего — то? За секунду до его слов, я ощутил неподалеку пару «синих». И они не исчезли, когда машина проехала дальше. Они двигались с той же скоростью, что и колонна. Не представляю, как им это удавалось. Возможно, скакали по крышам зданий. Неважно. Важно, что что-то в них мне показалось знакомым. Не мои ли старые приятели? «Панцирь» с «Хвостом»?

— Что там? — повернулся назад Ярмольник.

— Ерзает.

— Ничего, почти приехали.

Передняя машина в колонне стала притормаживать, водителю той, в которой везли меня, тоже пришлось жать на тормоз. Зашипела в руках Ярмольника рация:

— …до осторожно. Там…

Я со своего места мало, что видел, но, кажется, дело было в пожаре. Дым я заметил минуту назад, но до этого он ехать не мешал — теперь же, почти перегородил дорогу. Это было мне на руку. На дым с огнем мертвецы сбредались словно пенсионеры на участки в дни выборов. Синие точки, которых я уже мысленно считал Хвостом и Панцирем тоже почти остановились. Метрах в двадцати от машины.