— По улицам ходят люди, многие из них со смертельными ранами, — заговорил Игорь. — Они нападают на других людей, пытаются их укусить. Укушенные превращаются в зомби… Да, перед этим они умирают…

— Я видел это только один раз, — заметил я. — В других случая может быть по — другому. Хотя, согласен, пока не узнаем больше, лучше считать, что укус смертелен. И что любой умерший от укуса превращается в зомби через… какое — то время. Но известно, что оно может быть очень коротким — две — три минуты. Хотя… теоретически тот медик мог быть укушен и до этого… гм… Дальше?

— Это происходит в нескольких городах…

— Точно мы знаем только про Москву, — сказал Игорь. — Видео из Вильнюса не доказывает ничего.

— Почему?

— Может оно и не из Вильнюса. Там только тротуар и кусок стены видно.

— А написать и [цензура] на стене можно! — подтвердил Паха. — Да, я согласен.

— Ладно. Что еще?

— Еще? — Паха помедлил. — Да все. Только это. Больше ни [цензуры] не знаем.

— То есть, на данный момент: в Москве зомби, от их укусов умирают, потом оживают и превращаются в тех же зомби. Это то, что мы видели.

— Если только над городом не распылили галлюциногенный газ, и все это нам не кажется, — добавил Игорь. — Хотя вряд ли у всех были бы одинаковые глюки.

— Пока будем считать, что газа нет, — сказал я.

— Еще то, что менты трубу не берут, — сказал Паха. — И больницы.

— Согласен, — кивнул я. — По крайней мере, нужно учесть, что если кто-то ногу сломает или аппендицит вдруг, в больницу лучше не идти. И в итоге… в итоге мы пока мало знаем. Конечно, интернет и телевизор бросать не будем, но пока это ничего не дало. Какие еще варианты?

Игорь помялся мгновение, потом сказал:

— Сходить до больницы?

— Это без меня! — тут же ответил Паха..

— Я бы и сам не пошел, — мотнул головой Игорь.

— И не надо, — я вдруг кое — что понял. — Есть ведь другие люди, правильно? Мобильная связь работает. Завтра просто можно будет обзвонить друзей — знакомых и поспрашивать: кто — что видел.

— Заранее предвкушаю некоторые из этих разговоров, — хмыкнул Игорь. — Особенно…

За окном вдруг что — то ярко вспыхнуло, как бывает во время грозы при ударе молнии. Я зажмурился и даже закрыл веки ладонями.

— Какого [цензора]?! — возмутился неизвестный Пахиным голосом.

– [Цензура]… — а это уже я, прошу прощенья.

Спустя пару секунд свечение стало как будто слабее, я рискнул приоткрыть глаза и увидел, как по потолку бегают сиреневые световые зайчики. Будто кто — то неподалеку серию «Секретных материалов» снимает. Только знаменитого саундтрека не хватает.

Переглянувшись, мы подползли к окну. До стены добрались без осложнений, но после возникла заминка. В добровольцы никто не рвался. Вдруг чему — то обрадовавшись, Игорь стянул с ноги тапок и поднял его над окном, словно подставляя под пулю притаившегося снайпера. Как ни странно, но это нам ничем не помогло.

Черт, ладно… Я чуть приподнялся над подоконником и увидел… верхние этажи двадцатиэтажки, стоящей через дорогу конечно. Чтобы разглядеть стоянку перед домом, пришлось встать почти в полный рост…

— Офонареть…

Видимо, фраза мне удалась, потому что Игорь с Пахой, ничего не спросив, тут же выпрямились рядом со мной.

– [Цензура]… — согласился Паха.

— Клянусь Гендальфом… — протянул Игорь. И перекрестился: по — моему, слева направо.

На стоянке на свободном месте между «Shcoda» и «Prius» сияла невероятных размеров шаровая молния. Или что еще? Трехметровая модель атома тяжелого металла, в которой из-за мельтешения электронов по орбите даже ядра не видно. Хотя в реальности объем ядра в сто тысяч раз меньше объема самого атома, а потом его в любом случае… блин, к чему это сейчас, а?..

— Это… это… что это?

— Я про такое уже слышал, — неожиданно сам для себя сказал я.

— Откуда?!

Я пересказал историю, которой со мной поделился таксист. Раньше она не казалась чем-то значимым…

— Он сказал, что это быстро прекратилось?

— Вообще, да, но это необязательно…

Я не договорил, потому что сфера исчезла. Резко, словно купюра, попавшая в шапку нищего. Стала видна цифра «8», обозначавшая номер парковочного места. Воздух между «шкодой» и «приусом» продернулся рябью, и из пустоты возник человек. Я смотрел на это место не отрываясь и видел, что он не выполз из под машины и не выскочил из — за фонарного столба, а именно появился. Будто с него мантию-невидимку сдернули.

Какое — то время человек просто стоял на месте, а после завертел головой: осматриваясь или что — то в этом роде.

— Смотрите, — прошептал Игорь. Я вздрогнул — забыл, что рядом кто — то есть.

— Что?

— Вон.

Он указал на другой конец стоянки, откуда неуклюже оступаясь, в сторону… э — э… вновь прибывшего?.. двигалось две… нет, три фигуры: грузная женщина, молодой парень и еще неопределенного вида тип в капюшоне. Причем, оступились как раз первые двое, а этот «капюшон» наоборот двигался очень ловко. Обогнав женщину с парнем, рядом с «прибывшим» он оказался раньше «товарищей». Метра за три до цели он замер, весь как — то подсобрался, будто готовясь к прыжку… и исчез в огненной вспышке.

— Что?..

Меня сдернуло вниз. Я повернулся и увидел, что Паха держит меня за шиворот, Игоря постигла та же участь.

— Тихо вы…! — гневно прошептал Паха.

Я не стал спорить: в такой ситуации хуже ничего не придумаешь.

— Но что там…

— Ты не видел что ли?! — все тот же свистящий шепот. — Это тот чувак, который появился, он махнул рукой на зомбака, и у него из руки как будто огнем [цензурнуло]!..

— Как из огнемета? — восхитился Игорь.

— Как у Зевса из задницы!

Я проклял свое посаженное компьютером зрение: всегда мечтал посмотреть, как Зевс…

— Знаете что? — сказал Паха спустя несколько секунд.

— Что? — мгновенно переспросил Игорь.

— Спать я пойду, — ответил он. — Может, утром все это исчезнет… куда-нибудь.

Я на секунду засомневался: не теряем ли мы время? Может, стоит уже сейчас всех обзванивать начать?.. Нет. Точно, лучше завтра.

— Давайте спать.

Глава 5

На удивление, уснул я почти мгновенно. Такое со мной редко бывает, потому что перед сном — самая моя любимая часть дня! Могу несколько часов лежать и думать… о разном.

Прикидывать, какой должен быть стартовый состав у Спартака. Про что-то научное: к примеру, что будет, если две черных дыры столкнется? Вдруг, удастся, хоть на краткий миг, но заглянуть за «горизонт событий»? Иногда тренирую перед сном эйдетическое — образное, проще говоря — мышление. Играю сам с собой у себя в голове шахматы, или делаю тайцзишную форму, длинную: из 84 позиций. Говорят, Никола Тесла мог у себя в голове работающий станок представить и таким образом определял, какие детали быстрее выйдут из строя. Потом мысли снова перескакивают на Спартак: кто из молодых должен быстрее пробиться во взрослую команду, кого хорошо было бы купить, а кого как можно скорее следует продать… Да, возможно, про Спартак я думаю чаще, чем про что-то другое, но не только про него!

Иногда, думаю об Эмме Уотсон. Я понимаю, что это жуткий фетиш и что все это из — за того, что она играла Гермиону Грейнджер, но поделать с собой ничего не могу. Я всего лишь человек!

В этот раз я ничего этого не делал. Положил голову на подушку, а уже через секунду стал жмуриться от светившего в окно солнца. С кухни доносились голоса:

— …но ведь… зомби! — вещал кто-то голосом Игоря. — Зомби же появились! Зачем еще и колдуны? Это неправдоподобно! В историях про зомби должны быть крутые чуваки, которые ездят на уазиках, отстреливают мертвечину и бьются с вояками, бандитами и прочими реально смотрящими на жизнь чуваками за ресурсы и баб. Очкарики типа нас очень быстро погибают, потому что не приспособлены к реальной жизни. Правительства там всякие тоже мгновенно дохнут, потом что они чисто пиджаки и ни хера по жизни не знают, а то, что они пока зомбей не было, были все в шоколаде, это просто по элементарной случайности. Все логично и так должно было бы быть. Но колдуны — то откуда? Какой в этом смысл?